в том же году он выпустил еще 7 фильмов

   Человек-обезьяна

   1943 - США (64 мин)

     Произв. Monogram Banner Prod. (Сэм Кацмен, Джек Диц)

     Реж. УИЛЬЯМ БОДИН

     Сцен. Барни Сарецки по рассказу Карла Брауна «Они крадутся во тьме» (They Creep in the Dark)

     Опер. Мак Стенглер

     Муз. Эдвард Кэй

     В ролях Бела Лугоши (доктор Джеймс Брюстер), Уоллес Форд (Джефф Картер), Луиза Кёрри (Билли Мейсон), Минерва Урекаль (Агата Брюстер), Генри Холл (доктор Джордж Рэндалл), Дж. Фаррелл Макдоналд (капитан), Эмил Ван Хорн (обезьяна).

   Узнав об исчезновении доктора Джеймса Брюстера, его сестра, живущая в Европе, возвращается в США. Ставя опыты, Брюстер случайно превратился в получеловека-полуобезьяну. Череп его деформировался и стал похож па обезьяний, щеки заросли волосами, он стал горбиться и передвигаться тяжелой обезьяньей походкой. Чтобы вновь обрести человеческий облик, ему нужна инъекция спинномозговой жидкости, но его коллега доктор Джордж Рэндалл отказывается делать укол, поскольку тот влечет за собой неизбежную смерть донора. Брюстер врывается к Рэндаллу с настоящей гориллой, которая душит слугу. Брюстер берет жидкость из спинного мозга погибшего, а его сестра, вооружившись револьвером, угрозами вынуждает Рэндалла сделать инъекцию. На время Брюстеру становится лучше, он может распрямиться и ходить нормально. Но вскоре ему требуются новые инъекции. Под руководством Брюстера горилла убивает торговца, выходящего из лавки, и молодую женщину в постели. Брюстер требует, чтобы Рэндалл сделал ему необходимые инъекции, но тот нарочно разбивает колбу с жидкостью, взятой из тел погибших. Брюстер душит его. Слишком любопытная девушка-репортер проникает в секретную лабораторию Брюстера и попадается ему. Брюстер гонится за журналисткой и хочет наброситься на нее и убить, но его самого убивает горилла - перед самым появлением полиции и журналистов.

   ► Эта крохотная картина производства студии «Monogram», прославившейся в 30-40-е годы вестернами категории «Z», отдаленный потомок Убийств на улице Морг, Murders in the Rue Morgue, Робер Флори, 1932 и Острова потерянных душ, The Island of Lost Souls, снята расторопным и разносторонне одаренным Бодином ( в том же году он выпустил еще 7 фильмов) в юмористически-насмешливых тонах. Это клоунада для взрослых, где т. н. «разрядка смехом» (comic relief) - надоедливый и избитый прием, которым в старых фантастических картинах уравновешивали страшные сцены, - растянут до размеров полноценного фильма. «Ну и дел я тут наворотил!» - с горечью восклицает получеловек-полуобезьяна Лугоши при встрече с сестрой. Чтобы как-то спасти положение, Уильям Бодин решительно и с удовольствием взял комическую интонацию, полностью противоположную, напр., тону, выбранному Роем Уильямом Ниллом в предыдущем фильме Лугоши Франкенштейн встречает Человека-Волка, Frankenstein Meets the Wolf Man. Сравнительный анализ этих картин позволяет понять, какой степенью относительной свободы могли все же располагать режиссеры в рамках подобных второсортных фантастических картин. Человек-обезьяна до сих пор забавляет некоторых киноманов поклонников жанра. Их ироничный, осведомленный взгляд полностью соответствует настроению, в котором работал Бодин. Не зря режиссер неоднократно вводит в сюжет странного шутовского персонажа, который то комментирует действие, то принимает в нем самое прямое участие, указывая журналистам дом чудовища или сбивая с пути девушку и тем спасая ей жизнь, поскольку иначе она стала бы добычей гориллы. В последних кадрах фильма журналист Уоллес Форд спрашивает его: «Но, в конце концов, кто вы такой?» - «Я автор этой истории», - отвечает тот.

   N.B. Лугоши и его персонажу пришлось вернуться на экраны годом позже, в Возвращении Человека-обезьяны, Return of the Аре Man, Фил Розен, 1944.

  Требуется работник

   1933 – Франция (35 мин)

     Произв. Société d'Édition et de Location de Films

     Реж. ПЬЕР-ЖАН ДЮСИ

     Сцен. Рене Дорен

     Опер. Мишель Кельбер

     Муз. Реймон Врасков

     В ролях Поль Коллин, Рене Дорен, Монетт Дине, Жорж Бевер.

   2 безработных приходят соискателями на одно и то же место и, принимая друг друга за начальника, предлагают себе сказочные финансовые условия.

   В 1975 г. лионский энтузиаст Реймон Шира выпустил «Каталог французских полнометражных фильмов 1929―1939 гг.» (Raymond Chirat, Catalogue des films français de long métrage 1929―1939), изданный стараниями «Бельгийской королевской синематеки» и переизданный той же организацией в 1981 г. с одной фоторепродукцией на каждый фильм. Этот уникальный и образцовый труд во многом повлиял на возрождение интереса к тому периоду французского кинематографа. В 1981 г. Шира повторил свой подвиг, выпустив «Каталог французских полнометражных фильмов 1940―1950 гг.», на этот раз опубликованный «Муниципальной синематекой Люксембурга». В 1984 г. Шира при помощи Роже Икара опубликовал «Каталог французских полнометражных фильмов 1919―1929 гг.», выпущенный в свет «Тулузской синематекой» (наконец-то его работами заинтересовались во Франции). В том же году Шира совместно с Жан-Клодом Ромером выпустил в свет «Каталог короткометражных художественных фильмов 1929―1939 гг.» (Catalogue des films de fiction de première partie 1929―1939), опубликованный «Государственным центром кинематографии» (CNC) и служащий дополнением к первому «Каталогу» 1929―1939 гг. Этот последний труд, настоящее пиршество науки и эрудиции, многое говорит о том периоде. В нем перечислены 938 короткометражек – от заснятых песен в несколько минут до 40―45-мин детективных историй. Среди них огромное количество фарсов, водевилей, шуток и т. д., свидетельствующих о том, что зритель тех лет чувствовал неутолимую тягу к комедиям, весьма широко, качественно и разнообразно представленным и в полнометражном формате. В те годы ни один кинопоказ (в программу которого, как правило, входили 2 полнометражные и несколько короткометражных картин) невозможно было представить без хотя бы одной комедии. Многие шуточные картины, включенные в каталог, построены на недоразумениях (см. Шлепок, La claque, Робер Пеги, 1933; Мой марсельский кузен, Mon cousin de Marseille, Жермен Фрид, 1936, и т. д.). Требуется работник тоже использует эту посылку, но следует особо отметить его остроумие, блеск и точность социологических наблюдений. Отметим, что большинство комических короткометражек тех лет были сняты по оригинальным сюжетам и что такое благородное дело, как экранизация классики (3 Мольера, 2 Лабиша, 7 Куртелинов, 4 Фейдо на все десятилетие), не всегда приводит к лучшим результатам. Чаще всего бывает как раз наоборот.

   Главным достижением этих коротких лент стало то, что они подарили авторам и актерам большую свободу. В доказательство приведем фильм под названием Резервист поневоле, Le réserviste improvisé, снятый Андре Югоном (наивысшее достижение в его режиссерской карьере) по сценарию Жоржа Фаго. Это уморительный армейский мини-водевиль, квинтэссенция жанра, который здесь еще больше, чем в полнометражных картинах, свободен от предрассудков и комплексов. Иногда, как в случае с Хорошим местом, La place est bonne, Роже Лион, 1930, где режиссерский стиль, так сказать, отсутствует вовсе, актер (в данном случае – бессмертный Арман Бернар) с радостью забывает о технических ограничениях и с головой бросается в безудержную и вдохновенную импровизацию (камера при этом не двигается с места). Эти крохотные фильмы трудно отыскать, и они редко демонстрируются публике. Составив их каталог, Шира и Ромер облегчили задачу тем, кто пытается их найти, и заслужили признательность любителей кино, для которых большим подарком стали и предыдущие каталоги.

   N.В. 2 каталога полнометражных фильмов (1929―1939 и 1940―1950) были переизданы в более роскошном (и громоздком) виде издательством «Pygmalion» в 3 томах: 1940―1950 (1986), 1935―1939 (1987), 1929―1934 (1988); каждый том сопровождается предисловием Мориса Бесси.

  Нетерпимость

   1916 - США (14 частей)

     Произв. The Triangle Film Corporation

     Реж. ДЭЙВИД УОРК ГРИФФИТ

     Сцен. Д.У. Гриффит

     Опер. Билли Битцер

     Дек. Фрэнк Хак Уортмен

     В ролях Лиллиан Гиш (женщина у колыбели).

   Современная часть: Мей Марш (Возлюбленная), Фред Тёрнер (ее отец), Роберт Хэррон (молодой человек), Сэм де Грэсс (Артур Дженкинз), Вера Льюис (Мэри Т. Дженкинз), Мэри Олден, Пёрл Элмор, Люсилль Браун, Лурей Хантли, миссис Артур Мэкли (Преобразовательницы), Мириам Kупep (Покинутая), Уолтер Лонг (Трущобный Мушкетер), Том Уилсон (полицейский).

   Иудейская часть: Хауард Гей (Христос), Лиллиан Лэнгдон (Мария), Ольга Грей (Мария Магдалина), Гюнтер фон Рицау, Эрих фон Штрохайм (фарисеи), Бесси Лав (невеста из Каны), Джордж Уолш (жених из Каны).

   Французская часть: Марджери Уилсон (Кареглазка), Споттисвуд Эйкен (ее отец), Эжен Паллетт (Проспер Латур), Рут Хэндфорт (мать Кареглазки), Э.Д. Сиэрз (торговец), Фрэнк Беннетт (Карл IX), Максфилд Стэнли (герцог Анжуйский), Джозефин Крауэлл (Екатерина Медичи), Джорджиа Пирс (= Констанс Талмидж) (Маргарита де Валуа), Джозеф Хенэбёри (Колиньи), Моррис Леви (герцог де Гиз), Хауард Гей (кардинал Лотарингский).

   Вавилонская часть: Констанс Талмидж (Девушка с гор), Элмер Клифтон (Рапсод), Алфред Пэджит (Валтасар), Сина Оуэн (Аттанея, Возлюбленная Принцесса), Карл Стокдейл (царь Набонид), Талли Маршалл (первосвященник Бела), Джордж Зигманн (Кир), Элмо Линколн (Гобир, силач), Милдред Хэррис, Полин Старк, Уинифред Уэстауэр (фаворитки из гарема).

   Напомним, что фильм носит 3 подзаголовка: «Борьба любви сквозь столетия», «Солнечная игра эпох» и «Драма сравнений».

   СОВРЕМЕННАЯ ЧАСТЬ: США. 1914 г. Молодой человек, его возлюбленная и женщина, покинутая любовником, поселяются в окрестностях очень бедного городка после кровавых событий, произошедших во время забастовки на фабрике Артура Дженкинза. Женившись на своей возлюбленной, молодой человек бросает подполье и отдает револьвер бывшему шефу, Трущобному Мушкетеру. Но тот готовит для него ловушку. Когда молодой человек выходит из тюрьмы. Мушкетер, неровно дышащий к его жене, предлагает помочь ему найти ребенка, которого забрали «Преобразовательницы» - группа, финансируемая Дженкинзом. Мушкетера убивает брошенная любовница. При этом она стреляет из револьвера юноши. Юноша схвачен и приговорен к смерти. В последний момент признание настоящей убийцы помогает ему избежать казни.

   ИУДЕЙСКАЯ ЧАСТЬ: Свадьба в Кане Галилейской. Наказание неверной жены. Распятие.

   ФРАНЦУЗСКАЯ ЧАСТЬ: Париж, 1572 г. Фанатичная католичка Екатерина Медичи убеждает своего сына Карла IX подписать приказ об избиении протестантов в ночь святого Варфоломея. Девушка по прозвищу Кареглазка и ее жених Проспер Латур погибнут в резне.

   ВАВИЛОНСКАЯ ЧАСТЬ: Вавилонцы утопают в роскоши под властью мирного царя Набонида и его сына Валтасара. Валтасар спасает жизнь Девушке с гор, но когда та отвергает предателя Рапсода, отправляет ее на рынок невест. Персидский царь Кир берет город в осаду, но вынужден отступить после жестокой битвы. Однако Рапсод помогает персам проникнуть в город, пока там празднуют победу. Город, не слушавший пророчеств Девушки с гор, теперь разорен, а его жители гибнут в безжалостной резне (***).

   ► Прежде чем приступить к работе над Рождением нации, The Birth of a Nation, Гриффит снял мелодраму под названием Мать и закон (The Mother and the Law (***)), взяв за основу сюжета резню в городе Ладлоу, штат Колорадо, унесшую жизни нескольких десятков участников забастовки на шахте Рокфеллера. Фильм также имеет случайное сходство с делом Стилова, о котором писали все газеты в дни проката фильма (Стилов был приговорен к смерти и избежал казни на электрическом стуле в последний момент благодаря признанию подлинного преступника). Колоссальный успех Рождения нации, по вместе с тем и критические отзывы, которые Гриффит наверняка принимал близко к сердцу (разве его не обвиняли в расизме?), удесятерили его амбиции и раззадорили воображение; в итоге он захотел сочинить на основе Матери и закона картину, которая своим гигантским размахом и посылом вселенского масштаба заставила бы всех умолкнуть. Он принял решение обогатить современную мелодраматическую линию 3 отсылками к прошлому, 3 историческими метафорами (падение Вавилона, распятие Христа, Варфоломеевская ночь), которые должны были придать целому произведению невиданный прежде пространственно-временной размах.

   Съемки должны были продлиться 16 недель и обойтись в 400 000 долларов (огромная сумма для того времени: репортеры и вслед за ними историки кино щедро преумножили ее впятеро). Были выстроены гигантские декорации: для сцен в Вавилонском дворце (его макет достигал в высоту 45 м) главный художник по декорациям Хак Уортмен сконструировал гигантский операторский кран высотой, опять же, в 45 метров. Как пишет оператор Билли Битцер (см. БИБЛИОГРАФИЮ), «каждая сторона платформы на его верхушке имела 2 м в длину, а ширина основания достигала почти 20 м. Башня была водружена на 6 тележек, каждая стояла на 4 колесах, снятых с железнодорожных вагонов: в середине конструкции был лифт. Кран передвигался по рельсам, проложенным в достаточном отдалении, чтобы позволить камере охватить всю декорацию, на которой было собрано 5000 статистов: в особенности - людей, выстроившихся поверх огромных дворцовых стен. Эта гигантская башня на колесах ездила по рельсам; ею с крайней осторожностью управляли 25 рабочих. Другая труппа обеспечивала работу лифта, который должен был опускаться ровно, без толчков, пока кран продвигался вперед». Кадры, снятые с помощью этого механизма, стали самыми зрелищными во всем фильме.

   Отметим, что Гриффит работал без сценария и у него не было далее предварительных набросков декораций. Декорации росли с каждым днем по мере рождения у режиссера новых идей. На съемках было истрачено пленки на 76 часов экранного времени, однако прокатные копии фильма содержали 14 частей (4370 метров), что соответствовало примерно 3 часам показа. Успех в Америке и за границей был далек от ожиданий, а в особенности - от вложенных сумм. Убытки от фильма составили около половины бюджета и на долгое время загнали Гриффита в долги. Чтобы отработать хотя бы часть денег, он перемонтировал и в 1919 г. отдельно выпустил в прокат современную часть фильма под первоначальным названием Мать и закон и вавилонскую часть под названием Падение Вавилона. Провал фильма стал первым звонком для студии «Triangle», участвовавшей в его производстве. В 1918 г. она прекратила существование, проработав всего 3 года. (В следующем году Гриффит совместно с Дагласом Фэрбенксом, Мэри Пикфорд и Чаплином, основал компанию «United Artists», которой суждено будет распасться 60 лет спустя после еще одного катастрофического провала - фильма Майкла Чимино Врата рая, Heaven's Gate, 1980.)

   Долгие годы историки расходятся во мнениях относительно достоинств этой картины. При этом не происходит деления на почитателей и хулителей (никто не отрицает ее уникальной силы и масштабности); расхождение касается тех похвал и упреков, которые каждая сторона адресует фильму. Деллюк, восхищаясь картиной, все же говорит о «необъяснимой кутерьме», Митри - о «памятнике, воздвигнутом на песке». Садуль критикует «туманную идеологию этого великого человека, полное отсутствие у него чувства юмора, его педантизм самоучки», и т. д. Он высмеивает обозначения, данные персонажам, при этом довольно сильно искажая их смысл при переводе: «Возлюбленная» (The Dear One) превращается у него в «Дорогую номер один», «Покинутая» (The Friendless One) - в «Покинутую номер один». За исключением некоторых восторженных поклонников, вроде Клода Бейли (см. журнал «Ecran» за февраль 1973 г.), полагающего, что в полной мере ощутить цельность фильма можно, лишь уподобив его стихотворению Уитмена (которое вдохновило Гриффита на визуальный лейтмотив женщины у колыбели), картина восторгает прежде всего теоретиков кино; в особенности тех, кому нравится анализировать курьезы, удивительные факты и крупные катастрофы в истории кино, чтобы через них попытаться представить, каким мог бы стать кинематограф, если бы пошел в тот или иной момент по другому пути. Для таких исследователей Нетерпимость, конечно, является идеальным материалом. поскольку представляет собой самый знаменательный тупик, в который, по счастью, кинематограф поостерегся сворачивать: сработал инстинкт самосохранения.

   Нетерпимость указала кинематографистам всего мира новый путь, но по этому пути не двинулся никто (разве что Китон в Трёх эпохах, The Three Ages, 1923, да и то в виде пародии). Даже русские формалисты, на которых фильм оказал наибольшее влияние, насколько нам известно, ни разу не отважились на подобное предприятие. Пьер Бодри (в «Приключениях Идеи», см. БИБЛИОГРАФИЮ) хорошо сформулировал, в чем именно заключается уникальность картины: «Главная проблема Нетерпимости и ее отличие от подавляющего большинства фильмов в истории кино в том, что в основе ее конструкции - намеренная разнородность художественного материала… Группы персонажей и ситуаций, в реальности никак не связанных друг с другом, заключаются в одно пространство (на экран кинозала) - вот в чем вся скандальность Нетерпимости… Фильм Гриффита создает напряжение между разнородностью художественного материала и тем рациональным подходом, с которым этот материал собран и объединен».

   Всякий любитель кино (я говорю о подлинном кино, какое живет в самых долговечных своих творениях) хорошо поймет, что если бы это напряжение стало всеобщим законом, оно бы наверняка спровоцировало смерть хрупкого и постоянно подвергающегося опасностям искусства: смерть именно как искусства, смерть на всех этапах его развития. Кинематограф понял, что за 2, 3 и даже 4 часа показа невозможно рассмотреть, понять и разъяснить, а тем более - привязать к некоей отдельной и особенной теме разные исторические и политические события, бесконечно сложные сами по себе и вдобавок происходящие в разные эпохи. Он понял, что его призвание - изучать, словно под микроскопом, маленькие пространства; иногда - чуть большие, но всегда ограниченные строгими рамками и одним углом зрения (посмотрите, с какой восхитительной строгостью и точностью делается это, например, в первых Десяти заповедях, The Ten Commandments Де Милля, которые также строятся на метафорическом переносе действия в разные эпохи). Будучи по природе ближе к рассказу, чем к роману или эпопее, ближе к 1-актной пьесе, чем к трагедии в 5 актах, кинематограф уже на ранних этапах своей истории осознал, что его величие кроется в скромности, а сила - в деталях. Он почувствовал, что Идея должна отойти на 2-й план, пропустив вперед анализ и изложение фактов; и лишь это отступление может в конечном счете сослужить Идее добрую службу. Гриффит, напротив, хочет, чтобы Идея подчинила себе факты, персонажей и исторические эпохи. Он держит за аксиому, что метафора сама по себе важнее, нежели задействованные ею элементы. Однако кинематограф устроен так, что если Идея в нем получает главенствующую роль, она сводится лишь к смутной и сентиментальной избитой истине (которую, впрочем, не мешало бы повторить лишний раз), к агитаторскому призыву при каждом удобном случае восставать против любых форм пуританства, нетерпимости, несправедливости и крайнего консерватизма. Отображаемые на экране факты и события становятся простыми, неподвижными и безжизненными иллюстрациями Идеи.

   Таким образом, Нетерпимость оригинальна прежде всего своей формой. Но даже и тут оригинальность весьма относительна. Например, нельзя назвать оригинальными стили разных частей фильма. Показателен тот факт, насколько единодушны историки прежних (напр., Садуль) и новых времен (напр., Пьер Бодри) - такое единство взглядов встречается крайне редко - в указании различных стилистических заимствований (то подтверждаемых, то отрицаемых самим Гриффитом), определивших особенности формы каждой части. Эпизод с Христом вызывает в памяти Страсти, Passions - серию живых картин назидательного характера, выпущенных компанией «Pathe» около 1900 г. (в особенности ту из них, что сняли в 1902 г. Зекка и Нонге). Эпизод Варфоломеевской ночи ссылается на работы студии «Films d'Art» (***) и в 1-ю очередь - на знаменитую картину Ле Баржи и Кальметта Убийство герцога де Гиза, L'assassinat du duc de Guise, 1908, у которой Гриффит позаимствовал суровую и торжественную театральность, так впечатлившую кинематографистов всего мира, в особенности - Дрейера. Падение Вавилона явно вдохновлено первыми итальянскими историческими драмами на сюжеты античности: Камо грядеши, Quo vadis, 1912 Гваццони и Кабирией, Cabiria, 1914 Пастроне, с которыми Гриффит мечтал сравняться. Современная часть - это мелодрама в традициях бесчисленных короткометражек, снятых Гриффитом для студии «Biograph», только ей придан более ярко выраженный социальный акцент.

   Основная оригинальность Нетерпимости заключается, конечно же, в сочетании этих 4 частей. Тут уже есть огромное количество смелых и новаторских монтажных решений и принцип постоянного ускорения темпа. По ходу действия фрагменты каждой части становятся все короче. С точки зрения динамики, это ускорение усиливает драматическое содержание каждой истории. Таким образом, Гриффит облагораживает саспенс (впрочем, он не изобрел его: саспенс тесно связан с самой природой кино) и придает ему небывалый размах, тасуя эпохи и континенты. Последователи Гриффита усвоили этот урок, но воспроизводили его в более скромных масштабах. Все же отметим, что саспенс работает гораздо лучше на механическом и эпическом уровне, нежели на уровне лирическом и эмоциональном: Гриффит, в отличие от Де Милля, не обладает даром эффективно сочетать грандиозное с трогательным, монументальное с частным. В наши дни Нетерпимость представляет интерес как великолепный музейный экспонат, чья хитрая и сложная конструкция с увлечением препарирована и разобрана на части теоретиками. Но с точки зрения эстетического развития кинематографа, этот фильм стоит далеко в стороне от тех живых сил, которые позволили этому виду искусства сохраниться в веках и обозначить свою территорию.

   N.B. Существует почти столько же вариантов монтажа Нетерпимости, сколько сохранилось копий. С 1919 г. мы не располагаем целым оригинальным негативом. Гриффит бесконечно переделывал фильм, в особенности - для повторного проката в 1926 и 1933 гг. Последняя по времени из имеющихся копий была показана Раймоном Рохауэром в Нантерре в 1985 г. Это копия хорошего качества, продолжительностью 151 мин при скорости пленки 20 к/сек. Изображение на ней сопровождается настоящей оргией «тонирования», весьма модного в то время (местами оно встречается в каждом плане), но не дающего в полной мере насладиться работой Билли Битцера. К сожалению, фильм сопровождался отвратительной музыкой Антуана Дюамеля и Пьера Жансена, исполняемой оркестром из 80 музыкантов.

   БИБЛИОГРАФИЯ: Theodore Huff, Intolerance, the Film of David Wark Griffith, New York, The Museum of Modern Art, 1966. Pierre Baudry, Intolerance, description plan par plan - в журнале «Cahiers du cinema», № 231–235 (1971–1972). Текст описывает 1725 планов и включает 330 промежуточных титров. Автор использовал книгу Хаффа и 8-мм копию фильма. См. также статью Пьера Бодри «Приключения Идеи» (Pierre Baudry, Les Aventures de l'Idee в журнале «Cahiers du cinema», № 240 и 241, 1972, и в сборнике «Д.У. Гриффит» под редакцией Патрика Бриона [D.W. Griffith, Centre Georges Pompidou / L'Equerre, 1982]). В сборник также входит перевод отрывка из книги «Билли Битцер: Его история» (Billy Bitzer, His Story, New York, Farrar, Strauss and Giroux, 1973), посвященного съемкам Нетерпимости. Билли Битцер настойчиво упоминает об особом умении Гриффита играть на нервах актеров. В интересах фильма он помогает сложиться одним любовным парам и разрушает другие, разжигает соперничество за роль между актрисами и т. д. Последняя публикация о фильме на сегодняшний момент: William М. Drew, D.W. Griffith's Intolerance. It's Genesis and It's Vision, McFarland, Jefferson, 1986.

   ***

   --- Перевод заметки Джона Пима а сборнике «Monthly Film Bulletin», май 1979 г. - Прим. автора.

   --- Именно она была превращена Гриффитом и современную часть Нетерпимости. Позднее, в 1919 г. Гриффит выпустил ее как самостоятельный фильм.

   --- «Films d'Art» - студия, основанная в 1908 г. братьями Лафиттами; выпускала картины на исторические и мифологические темы, в основном - экранизации классики.

  Розовая пантера

   1964 – США (115 мин)

     Произв. UA, Mirisch Company (Мартин Джуроу)

     Реж. БЛЕЙК ЭДВАРДЗ

     Сцен. Морис Ричлин и Блейк Эдвардз

     Опер. Филип Лэтроп (DeEuxe Color, Panavision)

     Муз. Генри Манчини

     В ролях Дэйвид Нивен (сэр Чарлз Литтон), Питер Селлерз (инспектор Жак Клузо), Роберт Уэгнер (Джордж Литтон), Капучине (Симона Клузо), Клаудиа Кардинале (принцесса Дала), Бренда Де Бэнзи (Анджела Даннинг).

   Инспектор Жак Клузо разыскивает вора, известного всему миру как Призрак (эту подпись вор оставляет на месте каждого преступления), завсегдатая светских приемов Анджелы Даннинг. В Кортине д'Амнеццо Клузо поручено тайно наблюдать за индийской принцессой Далой, владелицей самого сказочного на планете бриллианта – «Розовой пантеры», названной так в честь своего единственного недостатка: крохотного пятнышка в виде прыгающей пантеры. Элегантный сэр Чарлз Литтон добивается расположения принцессы, чтобы соблазнить ее и завладеть сокровищем. Клузо не знает одного: его собственная жена Симона – любовница и соучастница Призрака, т. е. сэра Чарлза Литтона. Последний занимает в отеле номер по соседству с номером Клузо. В Риме Клузо, осведомленный о планах сэра Чарлза, делится ими с принцессой. На костюмированном бале у принцессы сэр Чарлз и его племянник безуспешно пытаются выкрасть бриллиант: на его месте в сейфе они обнаруживают перчатку с инициалами Призрака. После фантастической автомобильной погони сэр Чарлз и его племянник попадают под арест. Симона, завоевавшая доверие принцессы, узнает от нее, что она сама украла бриллиант из своего же сейфа. Симона добивается, чтобы принцесса доверила ей камень. Она кладет его мужу в карман. В зале суда, куда он приглашен как свидетель, несчастный Клузо достает бриллиант из кармана у всех на виду. Его немедленно арестовывают, и женщины сходят по нему сума, считая его знаменитым Призраком. Одурманенный этим успехом, он признается, что он и есть прославленный вор.

   ►  1-е из 8 появлений на большом экране инспектора Клузо; 6 фильмов сняты Блейком Эдвардзом с Питером Селлерзом в главной роли. Изначально никто не планировал превратить фильм в целый цикл, и Клузо в этой картине – не более и не менее значимый персонаж, чем сэр Чарлз Литтон (Дэйвид Нивен), принцесса Дала (Клаудиа Кардинале) или его супруга Клузо Симона (Капучине), которую мы больше не увидим. Но комическая выразительность Селлерза-Клузо мгновенно показалась всем чудодейственной и достойной новых приключений. В Розовой пантере Блейк Эдвардз с большой визуальной изысканностью (особенно в использовании пространства), тщательно подбирая дозировку, смешивает комедию положений, грубый фарс, анимационный фильм, водевиль и самый бредовый нонсенс. Диалоги всегда исключительно сочны и обладают крайне отточенным абсурдным юмором. Базовая ситуация цикла заключается в том, чтобы отправить самого бездарного и неуклюжего сыщика на свете по следам самого коварного вора. Но, внимание: в неловкости Клузо – его спасение и даже гениальность; она позволяет ему выходить невредимым из любых ловушек и злоключений; она служит весомым доказательством того, что этот дурень чувствует себя совершенно свободно и великолепно приспособлен к окружающему миру.

   В Розовой пантере больше неотразимого шарма, чем в других картинах цикла, и фильм передает зрителю счастье, которое чувствуют и большинство действующих лиц (музыка Манчини немало способствует этому). Начиная со своего 2-го появления в фильме Выстрел в темноте, A Shot in the Dark, 1964, no степени таланта не уступающем 1-му, Клузо становится главным героем, а на 2-м плане в это время появляется его непосредственный начальник, старший инспектор Шарль Дрейфюс, которого неизменно будет играть Херберт Лом. Дрейфюс ненавидит Клузо за неуклюжесть, однако сам еще более неуклюж, только его промахи (вкупе с промахами Клузо) приводят его в настоящее бешенство и ставят его жизнь под угрозу. Первейшее желание Дрейфюса – убить Клузо, но ему так и не удастся этого сделать. Противостояние 2 недотеп, 1 из которых счастлив и в прекрасной физической форме, а другой – несчастлив и безумен, придаст немало соли интриге. Отметим, что персонаж Клузо отсутствовал в изначальном варианте фильма, который должен был снимать Аматоль Литвак. Он был добавлен Эдвардзом, который поставил это непременным условием своего возвращения в проект.

   В 3-й раз Клузо появляется на экране в фильме Бада Йоркина. Его играет Алан Аркин, который, при всем своем таланте, не может соперничать с Питером Селлерзом (Инспектор Клузо, Inspector Clouseau, Великобритания, 1968). Через 10 лет после Выстрела в темноте, когда карьера Блейка Эдвардза пошла на спад, он вернулся к сотрудничеству с Питером Селлерзом (в промежутке они сняли вместе восхитительную Вечеринку, The Party), и инспектор Клузо встретился со зрителем в 4-й раз в британской картине Возвращение Розовой пантеры, The Return of the Pink Panther, 1975. Хороши только начальные сцены с Клузо в роли рядового полицейского. Тут впервые появляется Берт Квоук в роли Като, слуги Клузо, то и дело неожиданно показывающего своему хозяину приемы карате. В следующем году на экраны вышел фильм Розовая пантера наносит новый удар, The Pink Panther Strikes Again, 1976, Великобритания – лучший фильм цикла, наряду с 1-ми 2-мя, в основном – благодаря феноменальному шутовству Херберта Лома. Месть Розовой пантеры, Revenge of the Pink Panther, вышедшая в 1978 г., оказалась большим разочарованием. В 1982 г. после смерти Селлерза, Блейк Эдвардз выпустил весьма рискованную компиляцию сцен, в которых успел сняться актер, в сочетании с другими, добавленными. Результат (След Розовой пантеры, Trail of the Pink Panther) не столь катастрофичен, как можно было бы ожидать. Постскриптум цикла Проклятие Розовой пантеры, Curse of the Pink Panther, 1983, снятый Блейком Эдвардзом, знакомит зрителя с молодым английским коллегой Клузо по имени Клифтон Слей, чью роль играет Тед Уосс. Те, кто видел этот фильм, оценивают его крайне низко.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги Мести Розовой пантеры (Revenge, of the Pink Panther, New English Library, 1978). О Блейке Эдвардзе в целом: Peter Lehman, William Lulu, Blake Edwards, Ohio University Press, 1981; Returning to the Scene: Blake Edwards, vol. 2, Ohio University Press, 1989.